Сегодня, в день смерти тирана, в случайном разговоре вспомнила я одну из страниц нашей семейной истории. Знаю её я только по рассказам мамы - единственного оставшегося в живых участника и свидетеля тех событий. Это история жизни моего деда - маминого отца. Его я не застала в живых, - тем дороже мне всё, что удалось узнать о нём.
Мой дед вырос в еврейском местечке. Семья была ортодоксальная, и очень бедная. C 14 лет дедушка Янкель Гершевич (Яков Григорьевич) Кунин служил в лавке мальчиком на побегушках – кормил семью, как старший из детей. Так он и мальчишничал до революции, а потом, конечно, пошел в гору. Кончил какие-то курсы, подучился, и стал работать на различных предприятиях тяжелой промышленности, в основном по хозяйственной части.
В 1938 году деда арестовали. Он тогда работал на одной из станций гидроузла Днепрогэс. Вместе со всей командой и взяли. В сталинских расстрельных списках я нашла его имя и дату – 12 сентября 1938 года. Деда, однако, не расстреляли. Он не подписал протокол, в котором его обвиняли в шпионаже против СССР. Почему это мешало им его расстрелять, я не знаю. Пытали. В тюрьме гноили. А этот маленький слабый еврей, у которого одна рука была короче другой и больная – уперся и не подписывал. Кроме того, за него ходатайствовал академик Бардин – дед был не мелкой сошкой в министерстве черной металлургии. По его ходатайству дело было пересмотрено, и был вынесен оправдательный приговор (за недоказанностью улик). Приказ об освобождении деда вышел 21 июня 1941 года! Он был в Орловской тюрьме. Когда приказ дошел до начальника тюрьмы, уже несколько дней шла война. Немцы наступали… И тот не решился выпустить зека, сидевшего по 508-й статье. Так Яков Григорьевич и уехал в Сибирь, в Сталинск (Новокузнецк) – вместе с тюрьмой. Уже в 1942 году в Сталинске оказался хороший следователь, который заинтересовался делом дедушки и обнаружил, что тот уже свободен.
Удивительным образом там же оказалась в это время и моя мама. Вместе с бабушкой в начале войны они уехали в эвакуацию в Сталинск, а потом бабушка по вызову министра вернулась в Москву, а мама осталась в Сталинске с бабушкиным братом.
Следователь нашёл их и прислал к ним домой своего сынишку с письмом – так они узнали, что Яков Григорьевич в одном городе с ними. Прошло несколько месяцев, и деда освободили. По возвращении в Москву он опять стал работать в министерстве черной металлургии, а через год у него нашли рак легких. Умер он в 1946 году. Я думаю, что столь ранняя смерть - ему не было и пятидесяти - была прямым следствием тех страданий, которые ему пришлось пережить. У деда было много братьев и сестёр - все они жили долго, кроме тех, кто погиб в бою. Но это уже другая история...